Читать книгу "Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин"

В предрассветных сумерках снова сунулись ведомые бортником Тихоней татары через болото, но уже с острова увидели поставленную за ночь огорожу из бревен. Потянулись было степняки к частоколу но на этот раз смоляне были более бдительными. Неласково встретили татарских воинов пущенные ими остроклювые стрелы и растяжка, поставленная Аркадием и Кириллом. Взрыв разбудил дружину, которая не замедлила явиться на помощь стороже. Татарам «подарков» хватило, они ушли, оставив на болоте два десятка убитых соплеменников и обезображенное взрывом гранаты тело бортника Тихони. И снова в стан Шоны пришла весть о лесных духах, которые разрушили гать и убили его людей. На этот раз темник слышал ужасающий грохот своими ушами. Страх перед злыми духами русских все больше проникал в его душу. Он задумался, что делать дальше. Настилать гать к Смоленску, которую лесные духи могли в любое время разрушить, не имело смысла, да и проводника у него тоже не было. Бортник Тихоня, убитый взрывом гранаты, лежал на болоте. Сотник Меркурий, обнаружив на кочке его останки, произнес:

– Собаке – собачья смерть. Израдник подлый. И на Калке-реке такой объявился. Полоскиней его звали. Прежде перетянул он бродников на сторону татар, после, как человек православный, целовал крест киевскому князю Мстиславу Романовичу когда тот оборонялся три дня со своей дружиной и теми, кто к ним прибился, в огороженном тыном стане. Полоскиня пришел к нему, вывел обманом, связал и отдал на расправу татарам. И ведь во все времена такие пакостники находятся…

Аркадий Белозеров, осматривая поле боя, радостно констатировал:

– Получается, что мы нисколько не хуже трехсот спартанцев, которые остановили армию персов.

Соколиков его радости не разделил:

– Пока еще не остановили…

Лицо Аркадия стало серьезным:

– Ты прав. Слушай, я тебя хотел спросить. Ты как… это… ну после рубки…

– Что после рубки?

– Я понимаю, ты служил, был в горячей точке, тебе уже приходилось стрелять в людей, но вот чтобы своими руками рубить человеческую плоть… Мне не по себе как-то.

– Понимаю, муторно. Это не в компьютерной игре мечом махать. Убийство себе подобного, смерть – все это противоестественно для человека, – Кирилл окинул взглядом лес и болото, усеянное обезображенными трупами. – Война – дело кровавое и поганое, но, к сожалению, не убив врага, родину не защитишь…

* * *

Днем Всеволод Мстиславович снова собрал совет в княжеских хоромах в детинце. Как и прошлый раз, не обошлось без споров. Воевода Никифор Данилович и боярин Гордей Ермолаевич требовали запереться в городе и готовиться к осаде, Меркурий стоял на своем:

– Надо бить первыми, покуда не явилась вся Батыева рать. Войско темника Шоны раздроблено. Половец Белюк говорил, что тысяча стоит у развилки, а еще одна идет разведкой по дороге на Смоленск. По ней может пойти и все войско. Этого допустить нельзя. Надо бить татар у болот, пока их не много. Тысячу Тургеня мы разбили, значит, если Белюк прав, то татар у деревеньки не более пяти тысяч, и они не ждут нападения. Если ударим под утро…

Боярин Гордей договорить не дал:

– И как же ты собираешься незаметно через болота к татарам подобраться?

– А как татары к нам подобрались? Не всем же войском они стоят у гати. Попробуем сторожу по-тихому изничтожить.

Голос подал священник Виссарион:

– Я могу провести малый отряд по болоту иным путем. Он в стороне от деревеньки нашей и от гати. О нем мне в былые времена отец поведал. Путь этот опасен, но пройти можно.

– Вот и ладно. На сторожу с тыла нападем, а потом на стан татарский двинемся.

Теперь в разговор встрял воевода Никифор:

– Один раз двинули. Если бы мы не подоспели, быть бы вам битыми.

Меркурий нахмурился.

– Если бы да кабы, были б не мужи, а бабы. Если бы сразу, всей ратью смоленской ударили, то, может, и воинов меньше полегло. Как содеялось бы, только Господу ведомо, а я знаю, что урон можно нанести татарам большой, и неизвестно, захотят ли они после того идти на Смоленск. Кроме того, был мне ноне знак свыше, что заставим мы отойти врага от города. Ударим по поганым, пока спят. Наперед разведчиков пошлем, а уж за ними и остальных. Как стан вражеский обустроен, то нам от покойного половца Белюка известно и от татар пленных. Если получится задуманное свершить, то, прежде всего, попробуем подлого темника Шону, ненавистника моего, который прежде грозился меня зарезать, в стане отыскать и убить. Без верховодства и в войске непорядок.

Слово взял КНЯЗЬ:

– У татар и кроме Шоны воевод хватает, эти оружие после его смерти не сложат.

– Но спеси у них поубавится.

– Это ты верно молвишь, только прежде надо до него добраться.

– Белюк поведал, что Шона, поганец, в избе расположился, рядом с сожженной проклятыми татарами часовней. Из той часовни в лес к камню варяжскому подземный ход ведет. О том и отец Виссарион ведает.

Священник кивнул:

– Верно, есть такой ход. Главное, чтобы татары его после сожжения часовни не обнаружили.

– Вот мы и проверим. На то надежду и держу, отче, что не обнаружат. Попытка не пытка. По этому тайному ходу чаю пробраться к избе, где Шона обосновался, и там его порешить. Ведомо, что без головы змея не кусает.

Князь правоты слов сотника отрицать не стал:

– Согласен. Потому и разрешаю тебе набрать охотников для нападения на татарский стан. Воеводе Никифору Даниловичу велю вскорости идти на большую дорогу и нежданным нападением остановить воинскую дружину, посланную подлым темником Шоной для разведки к Смоленску. Я остаюсь укреплять город. Отцу Виссариону ведать переправой, а Меркурию быть вторым воеводой и вести охотников на татар. На этом и порешим…

Воевода Никифор возразил:

– Верно ли делаем, князь, что силы свои, кои при обороне города весьма пригодились бы, на части разбиваем?

Всеволод отрезал:

– Как сказано, так и будет!

Больше перечить никто не решился, решение Всеволода Мстиславовича немедля принялись воплощать в жизнь. Меркурий набрал в свою дружину почти тысячу охотников. Напросился к Меркурию и брат Анастасии Терентий. Пришел вместе с сестрой. Анастасия упрашивала Меркурия не брать брата с собой, но Терентий настаивал:

– Рана, благодаря стараниям Кирилла, почитай, зажила, – Терентий с благодарностью посмотрел на Кирилла. – Так отчего же мне тогда, словно старику немощному, на печи лежать, когда сотоварищи мои в бой идут!

Сотник пытался отговорить:

– Рановато тебе в сечу. Побудь пока в городе, в дружине князя. Смоленск тоже от ворога беречь надо. А ну как не сладится у нас, тогда каждый опытный воин дорог будет. Опять же, дело нам надо по-тихому содеять. А вдруг рана твоя разверзнется, кровоточить начнет? Нам с тобой возиться некогда будет.